За слёзы твои...
читать дальше
Я бы всё на свете отдал!
Лишь бы только хоть раз,
На закате в тиши иль во мгле,
На разрыв услышать твой плачь.
Он бы душу мне кровью облил,
Я бы радостно скалился в ночь,
Наслаждения не в силах сдержать
Я бы хохотал, как сытый вампир!
Но упрям ты, мальчишка, не спорь!
Не в какую не дашь мне сполна,
Ощутить твою нежную боль,
Не увидеть мне болезненный взгляд.
Голубые проклятья глаза,
Не наполнить мне гнетущей тоской,
Не заставить тебя, как раба,
Просить меня помощи, вор!
Вор! Бесстыжий и молод как день!
Ты украл внимание моё,
И ничем уже его не занять,
Кроме золота чертовских волос.
Не могу я заставить тебя,
Нежно руку мне целовать.
Заполучить твой серебряный взгляд,
Только лишь для себя, для себя...
Снова ты...бесстыжий, меня удивил.
Своей безграничной красой,
Сердце вдребезги расколол
И в забвение меня погрузил.
Не молчи! Или умри навек...
Только лишь...убери ты эти глаза!
Улыбку счастливую убери!
Молчаливые слёзы в тиши!
Тебе бы пошло быть распятым.
Тебе бы пошло быть распятым
На высоком трухлявом кресте.
Тебе бы пошло быть умершим,
Как свет в голубой вышине.
Какое небо позволит?
Что за буря снесёт?
Твоё непорочное горе,
И эхо святых голосов.
Какими злыми волнами,
Ты, мой ангел, заброшен сюда,
Мой робкий и нежный, бескрылый,
Ты чист как в светом водоёме вода.
Твой свет, так мягок и робок,
Как пламя свечи на столе.
Я как полуночник суровый,
Твой пламень караулю во мгле.
Безумным внимательным взглядом
Я твой сон, как пёс, стерегу.
Не угляжу, бездельник усталый,
Ты потухнешь, но снова я пламень зажгу.
И вновь буду ночь на пролёт,
Стеречь твоё белое пламя.
Смотреть на него и мечтать,
Что верну тебе к солнцу, по праву
В светящую священную рать...
Оторван от неба, бескрылый,
Ты хочешь лететь, так лети.
Я странник, писатель унылый,
Из сердца сплету лепестки.
Цветок положу не лопатки,
Тебе они очень идут,
Он как крыльев остатки,
Тоскливы и потеряли свой путь.
Ты смотришь, своим пронзительным взглядом,
На него я променял небеса.
Всю жизнь бы отдал за мгновенья,
Смотреть в печали глаза.
Я кладу своё сердце на прекрасную спинку,
И медленно, странно, растут на ней два крыла.
Изящно, нежно меня светом забвения накрыло,
По капле нектара пьют мою жизнь до конца.
Не плачь о хмуром вояке,
Не хнычь о сомненьях отцу,
Я отдал тебе мирное вето.
И закончил мировую войну.
Не грусти обо мне, мечтателе глупом.
Твои крылья, это сердце моё.
Вместе с ними ты к свету
Полетишь на новой звезде.
И уже там с небосклона святого,
Может вспомнишь с счастливой слезой,
О вояке и безумце суровом,
Что навеки решил быть с тобой...
Ты вынужден вечность в улыбке...
Ты вынужден вечность в улыбке,
Целый век, как изгой провести.
От боли порой улыбаться,
До крови, сбиваясь с пути.
Ты вынужден. Просто так надо.
Как пощёчина миру в лицо.
Пусть видит, могучий, пусть знает!
Что его ставят в ничто!
С улыбкой гордой ты стерпешь
И боль и тоску над собой.
И моря вдруг тебе по колено,
А вершины уже под тобой.
И ты не поймёшь, где попался.
На дне или в покоях небес?
И свет вдруг тьмой оказался,
И станет полем вдруг лес.
Ты в этом мире уже не живёшь,
Ты духом вознёсся до дома.
Но последний крестовый поход,
Завершишь с гордо поднятой головою.
Напоследок всем им прокричишь,
О истерзанном свете, о крови,
О счастье забытом, свободе
Что отдал ты по глупой неволи.
О мерзости сплетен, о глупости лжи,
О грязи и мести, ты в лицо это всё прокричишь.
И последняя финальная песня,
Откроет истинны странный порыв.
Без маски улыбки, с истерзанным сердцем,
Стоишь на распашку перед миром седым.
Охваченный как безумец вечным,
Ты загорелся и сгорел в один миг!
Но вечность не терпит порывов.
Она скупа и строга.
Но знаю мудрые мира,
Не в ней света цена...